Нормальность в этом мире неуместна!
Ехали мы в тишине. Гирька удрученно сидел у окошка и ничего не рисовал. Только поглядывал на меня – чем дальше, тем виноватее. И молчал. Я тоже молчал. Не то чтобы я действительно был так уж на него сердит, но… разговаривать не хотелось. Ни с кем. Поэтому ни он, ни я не особо обращали внимания на окружающую нас действительность.
Помню, было две остановки, коротких – ноги размять да в кусты прогуляться. Кажется, возница наш был чем-то обеспокоен и гнал лошадей дольше и быстрее, чем раньше.
Один раз рыжий попытался со мной заговорить, робко спросив, не хочу ли я сушеной рыбки. Я отказался. Гирька сник окончательно, и я подумал, что надо будет в следующую нашу ночевку посмотреть его рисунки и поговорить о рыбах… Ну не ссориться же мне с ним, в конце концов… Просто сейчас вот разговаривать ну совсем не в радость.
Уже давно прошло время обеда, а мы так нигде и не остановились. Наверное, будет только ужин… Я уже даже подумал, что зря отказался от рыбы, предложенной Гирькой, когда снаружи раздались какие-то невнятные крики, и вообще стало шумно и суматошно. Тропанилла рванула вперед, крики чуть-чуть поотстали, но тут вдруг впереди что-то прогромыхало, истошно завизжала раненая лошадь, и тропанилла с грохотом опрокинулась. Причем как раз на ту сторону, у которой сидели мы с рыжим.
Помню, было две остановки, коротких – ноги размять да в кусты прогуляться. Кажется, возница наш был чем-то обеспокоен и гнал лошадей дольше и быстрее, чем раньше.
Один раз рыжий попытался со мной заговорить, робко спросив, не хочу ли я сушеной рыбки. Я отказался. Гирька сник окончательно, и я подумал, что надо будет в следующую нашу ночевку посмотреть его рисунки и поговорить о рыбах… Ну не ссориться же мне с ним, в конце концов… Просто сейчас вот разговаривать ну совсем не в радость.
Уже давно прошло время обеда, а мы так нигде и не остановились. Наверное, будет только ужин… Я уже даже подумал, что зря отказался от рыбы, предложенной Гирькой, когда снаружи раздались какие-то невнятные крики, и вообще стало шумно и суматошно. Тропанилла рванула вперед, крики чуть-чуть поотстали, но тут вдруг впереди что-то прогромыхало, истошно завизжала раненая лошадь, и тропанилла с грохотом опрокинулась. Причем как раз на ту сторону, у которой сидели мы с рыжим.
-
-
09.09.2015 в 22:57Я кое-как сел - теперь было немного легче двигаться, всё-таки можно было опереться рукой, - и обнял Гирьку за плечи.
-
-
10.09.2015 в 01:58Наконец, мне с трудом удалось сесть, и я прижал к себе друга... Гирька словно бы боялся прикоснуться ко мне и был весь зажатый... он, конечно, замерз - такое долгое плавание никакой эйл не выдержит, наверное! Или это меня так знобит?
Тут я вспомнил про одеяло Сугроба - оно так и валялось в стороне комом, не до него было... Осторожно, хоть и не слишком ловко - руки ещё не до конца отошли от веревок - я закутал Гирькины плечи, стараясь не шуметь, и обнял его. Мне хотелось хоть что-нибудь сделать для рыжего! Хоть что-то... хотя бы согреть немного...
- Не плачь, - попросил я. - Я даже не знаю, каким чудом ты меня нашел... наверное, это Покровитель тебе помог? Не надо никого отвлекать... я просто не могу допустить, чтобы ты опять... чтобы ты погиб из-за меня. Не рискуй. Знаешь, ведь я вчера...я сам плакал о тебе... вспоминал, как мы на рыбалку ездили, у костра ночевали... а ещё краски твои, что рассыпали те гады... и проклинал себя, что сманил тебя в это путешествие, ничего не зная и не умея!
-
-
10.09.2015 в 09:25И мы замерли, пережидая поднявшуюся на реке суматоху. Искали нас – то есть, конечно же, меня – упорно и дотошно. Нам оставалось только молиться Покровителям, чтобы никому не пришло в голову заглянуть в наше убежище. И был момент, когда мне показалось, что все пропало – когда за скрывавшими нас ветвями остановилась лодка, а мы с Гирькой, как нарочно, пошевелились. Скрипнули поднятые весла, за ветвями затаили дыхание, прислушиваясь. Рыжий дрожал рядом со мной, но держался.
Наконец выслеживавший нас громко выдохнул и внятно и отчетливо произнес голосом Сугроба:
- Никого. Наверняка его снесло вниз, и искать надо там. Он связан и ранен и вряд ли мог освободиться самостоятельно. Не понимаю, зачем мы ищем на этом берегу, да еще и вверх по течению. Может, нам еще пройти на юг? Там, говорят, селище какое-то, можем там поискать.
В голосе Онгалега едкая насмешка, и его напарник смущенно и сердито проворчал в ответ:
- Ну надо ж было проверить… Ладно, давай на стоянку. Там соберемся и решим, что делать. Надо все-таки постараться догнать лодку.
Голоса отдалялись, и стало можно перевести дыхание.
-
-
10.09.2015 в 16:54Я постарался еще лучше укутать Гирьку одеялом, с каким-то мстительным удовлетворением чувствуя, что ночной холод пронизывает меня до костей – а вот так тебе и надо, гуфров путешественник! Пусть рыжий согреется, он же весь день плыл, наверное...
И что он там говорил про вину?! Виноват он передо мной... Но это было вполне в стиле Гирьки: переживать из-за ерунды, из-за выдуманной вины...
А у меня даже нет бинта и трав, чтобы полечить его рану! И где мы можем рассчитывать на помощь?!
Вдруг я вспомнил слова Сугроба. Онгалега... Фразу про селение на юге – и насмешливый его голос.
- А знаешь, рыжий, ведь он знал, что мы тут... - пробормотал я ошеломленно. - Тот, кто здесь проплывал! И мне кажется, что даже про селение он сказал нарочно...
Гирька вскинул голову, посмотрел на меня – несчастный, печальный и в то же время озадаченно-заинтересованный.
- Знал? Но откуда? И… почему он тогда не…? Ну… не стал нас хватать?
- А он вообще мне помог... Даже спас, можно сказать, - честно ответил я. – Значит, не такая он сволочь, как все остальные.
- А зовут его Онгалег... - добавил я, подумав, что ведь он, наверное, не бил меня всё же.
- Не такая, - ошарашенно моргнул рыжий. – А как он тебя спас? Когда ты лежал в лодке связанный, ты не выглядел таким уж… спасенным… Или было что-то еще?
- Было, - кивнул я. – Нет, Гирька, конечно, спас меня – ты. Мне даже представить страшно, как ты смог... раненый... Болит? Куда они тебе попали?
Гир чуть сжал губы и мотнул головой.
- Не важно, Арни… все равно. И правильно, что болит, так и надо. Лучше скажи, что с тобой там происходило, что тебя одному из них же спасать пришлось. От чего он тебя спас? Что случилось?
- Вот как раз ничего, рыжий. Хвала Покровителям, – попытался отговориться я. Гирька меня занимал куда больше Зверя и извращенных его пристрастий. – Что за чушь ты мне сейчас говоришь? Почему это - правильно?! Почему - "так и надо"?! - проговорил я, лихорадочно стараясь вспомнить, что же осталось в башке от школьного курса целительства. Малое кровоостанавливающее? Обезболивающее? Как же это было... постой...
-
-
10.09.2015 в 21:54-
-
11.09.2015 в 01:39- Давай посидим немного, - предложил я, - чтобы не шуметь... вдруг они услышат...
А сам, прижав ладонь к Гирькиному плечу, одними губами шептал то, что вспомнил из курса лечебной магии... Хоть немножко... Силы, заживление ран... что ещё?
Рыжий довольно долго сидел молча и, кажется, готов был вот-вот уснуть. Но вдруг встрепенулся и поспешно отстранился.
- Арни, мне уже не больно! Это ты сделал, да?! Не надо! Пожалуйста… полечи себя! На тебя же смотреть страшно! Раз ты можешь лечить… себя полечи!
- Получилось? У меня получилось? – обрадовался я. – Тебе правда стало легче? И не отстраняйся от меня! А то... мне опять кажется, что ты меня не простил...
- Да мне же… мне не за что тебя прощать! – каким-то горячечным шепотом заговорил Гирька. – Я же сказал… я уехал из Долины, потому что и сам хотел этого… ты не виноват, что мы так… попались… Арни… мне так страшно, я даже… я не соображаю ничего… не могу придумать, что делать теперь…
- Ты уже сделал самое главное... Ты меня спас. Хотя я уже думал, что это невозможно... Рыжий! Ты ведь герой... в отличие от меня. Ты меня нашел каким-то чудом... и лодку увел, и спрятал... а я, видишь, только и могу, чтобы тебе не так больно было...
Губы его задрожали, он сделал судорожный вдох и медленно, пытаясь успокоиться, выдохнул. После чего с трудом выдавил из себя:
- Арни… да что же ты… не понимаешь? Я же… я предал тебя! Если бы не я, ничего этого бы не было с тобой! Это я виноват перед тобой – а ты меня лечишь!
Он стек на колени, глядя на меня с обреченным отчаянием.
- Арни, пожалуйста… полечи себя, а не меня… меня нельзя лечить!
-
-
11.09.2015 в 01:40Я схватил его за руку:
- Ты что, на колени встаешь?! Рыжий! Прекрати сейчас же! Ты с ума сошел?! Как это – ты меня предал?! Да ты бы просто не мог. Я же знаю тебя. Ты бредишь. Ты неспособен на предательство. И вообще...
С трудом (двигаться было больно, но не могу же я тут стонать, раз Гирька решил почувствовать себя виноватым передо мной!) - я подвинулся к нему, поднял сбившееся одеяло и укрыл нас обоих, обняв Гирьку за плечи... Меня аж передернуло всего, когда безобидная и добрая в общем-то вещь коснулась спины. Но тепло, наверное, нужней... Рыжему уж точно. Его, кажется, трясло.
- Я думал вчера, - неловко начал я, - как много я потерял... что у меня был лучший друг на всем свете... а я втянул его в это путешествие, не разузнав ничего толком... И знаешь, мне теперь уже ничего не страшно... раз ты живой. Правда.
Гирька уткнулся мне в плечо и расплакался. Горько, как провинившийся и наказанный ребенок.
- Я же сказал им… - сбивчиво выговорил он, - сказал, кто ты… выдал тебя… Даже и этот… главный их… он тоже сказал, что я тебя им сдал… Он понял… а ты – не понимаешь! У тебя был друг… а оказалось, что и не друг совсем… А я им сказал! а ведь мог промолчать! И… должен был! А ты теперь весь избитый… израненый… Как мне теперь, Арни? Я же не смогу… мне нельзя доверять… ты не должен мне доверять, Арни! А еще я тебя с Нэйлин поссорил! Вот…
- Ну ты же не знал! – с жаром возразил я. – А что было – говорить, что Хеверро – это ты? Ты ведь и не похож на кого-нибудь из наших. Тебе бы никто не поверил. Я бы и сам сказал, что это я – они уже знали, что я еду в экипаже... А главный... мало ли что он говорил! А знаешь, Гирька, - вдруг вспомнил я, - ведь я отомстил ему за тебя... Я его убил.
Я гладил его по плечу, сокрушенно вспоминая, как дулся на рыжего во время дороги, а он пытался угостить меня рыбой...
- С-спасибо… что убил и… отомстил, - сквозь слезы на его лице мелькнула благодарная улыбка. – Не представляю, как ты смог! Противно, наверное, было, да?
Гирька понемногу успокаивался, в конце концов, затих, лишь изредка всхлипывая.
- Ты такой горячий, - прошептал он. – Хоть бы не лихорадка какая-нибудь…
И вдруг весь выпрямился, напрягся:
- Арни… подожди… ты сказал, что они уже знали, что ты едешь в экипаже? Но откуда?!
- А гуфр его знает! – почти беззаботно сказал я. – Главное, чтобы они не знали, где я сейчас!
Гирька молча кивнул. Кажется, он пригрелся, потому что перестал дрожать, расслабился и как-то обмяк.
- Арни, - тихонько позвал он меня, - а если мы пока никуда не идем… и не плывем… Можно, я чуть-чуть посплю? А то я очень боялся упустить тебя… и не спал почти… Особенно после того, как твой крик услышал…
- Крик?! Это когда? А... - вспомнил я. – Понятно... Конечно. Давай завернемся получше в одеяло и поспим... ты ведь, наверное, сейчас всё равно идти бы не смог... Да и я тоже, признаться.
Гирька быстро взглянул на мои раны и, содрогнувшись, отвернулся.
- Да… правда, - запнувшись, пробормотал он, стараясь не глядеть мне в глаза. – Давай тогда сначала ты спи, а потом я. Чтобы… покараулить.
-
-
11.09.2015 в 02:17Я очень надеялся, что озноб и разодранные спина и бок не дадут мне уснуть.
-
-
11.09.2015 в 08:52- Арни… ты разбуди меня через пару часов, хорошо? чтобы ты успел отдохнуть, и можно было уже уходить… Мне кажется, оставаться тут опасно… вдруг эти вернутся?
- Разбужу, - обещал я, укрывая его. Мне тоже достался краешек одеяла, но я подозревал, что дело совсем не в одеяле или его отсутствии. У меня действительно был жар, и вот сейчас мне вообще хотелось облиться холодной водой – но я знал, что через несколько минут всё будет наоборот. И уселся поудобней, прижавшись к Гирьке – уж во всяком случае мой теплый бок ему не помешает.
-
-
11.09.2015 в 15:15А ещё туман.
Он подступил с берега – почти невидный, еле заметный – потом осмелел, сгустился и постепенно укрыл всю лодку словно ажурной шалью. Это было хорошо.
Боль немного притухла, но теперь меня стало колотить от холода – я даже боялся разбудить Гирьку, потому что ежился и старался укрыться краешком одеяла. А ведь я не знаю лечебных трав настолько хорошо, чтобы можно было рассчитывать хоть на малое лечение. Неумеха!
Конечно, если положить сейчас передо мною нужные травы - я смогу правильно сделать отвар. В котелке или кастрюльке... которых нет. И трав тоже нет, и растут ли они в этой местности - неизвестно. Котелки тут тоже... не растут. И рубашка моя осталась у разбойников - из нее хоть бинтов можно было бы наделать для Гирьки!
На занятия целительством я ходил чисто по настроению и в основном через раз. А что - со зверюшками у меня и без того получалось...
Оставалась лодка – и с некоторой надеждой я вглядывался в кормовое сиденье, под которым был оборудован небольшой ларь. Если и есть что -то полезное в лодке - то только там. Потому что сейчас в ней, кроме нас двоих, были только одеяло, веревка да весла...
-
-
12.09.2015 в 00:53Ведь есть же мы. Вдвоем. Живые...
Я улыбнулся своим мыслям: вот в каких обстоятельствах выясняется, что же, оказывается, главное.
Ни озноб, ни боль, ни следы от кнута, которые мне самому почему-то напоминали о ворах, которых, как я слышал, в некоторых странах порют на площади (хотя, видят Покровители, я ничего не воровал!) - ничего не могло нарушить ощущения, что теперь, все-таки, несмотря ни на что... всё должно быть хорошо.
Обязательно!
Потому что - какая боль, какая порка кнутом могут перевесить невероятное чувство облегчения и счастья оттого, что рыжик - живой?! Да никакие. Разумеется, ещё несколько лет назад я, мечтая о какой-то гипотетической войне или дуэли, представлял себя красиво раненым в плечо или грудь - клинком, разумеется, - ну а лучше в руку, чтобы быстрее зажило... Синяки на лице, расквашенный нос и порка кнутом в моих мечтах почему-то отсутствовали... И вот теперь я понимал - какая же это всё ерунда. Раны заживут, побои забудутся, ну а от самого страшного унижения меня избавил Онгалег, пусть сохранят его... его Покровители и помогут зажить другой жизнью, в которой он не будет якшаться с какими-то мерзавцами и заживет честно и открыто...
Меня беспокоил Гирька, его рана, - я прекрасно помнил слова о том, что "много крови" - и видел повязку, на которой проступило большое темное пятно... Слишком большое. Что же делать? Может быть, по дороге нам всё-таки попадутся какие-нибудь целебные листья? Я совершенно не помнил, как они называются, но как они должны выглядеть, я вспомню... если увижу... по крайней мере, мне хотелось в это верить. И тогда можно, наверное, примотать их к ране - да хоть оторванными полосами от штанов... вот только как быть с чистотой? Вода-то, судя по запаху, стоячая... а как же очищать материю или листья магией?
Кажется, даже мозги скрипели от усердия... то мне казалось, что я помню, а потом, в следующее мгновение, слово улетало, а вместо него приходила какая-то ерунда... обрывки стихов, заклинания на совсем другую тему, и даже родословная рода Хеверро, в которой сейчас не было ни малейшей нужды.
-
-
12.09.2015 в 02:44Неподалеку влажно плеснуло что-то по воде. Я насторожился, конечно же. Но вроде не весло, и больше особо не слышно ничего. Туман скрадывал звуки. И хорошо, и плохо. Нас не услышат, даже когда вон рыжий стонет. Но и мы в случае чего тоже не услышим, если к нам кто-то приблизиться вздумает. Вот как сейчас… что это, рыба? Или все-таки разбойники подкрадываются? Нет, все-таки не разбойники, я думаю… А что делать, если разбойники? То есть понятно, что ничего мы сделать не сможем. Безоружные, полураздетые, раненые… Одна рубашка на двоих, да и та исполняет роль бинта, похоже. Самое ценное и одновременно бесполезное снаряжение – это лодка. Нет, ничего мы не сделаем. И если нас найдут… если мы наткнемся на разбойников снова… Я опять окажусь в плену, а рыжего…
Меня передернуло. Нет! Разбойники ушли! Нас не найдут. И в Гирьку больше не будут тыкать копьем, а меня – бить кнутом. Мы спаслись! Осталось дело за малым – выжить.
После того, как Гирька совершил невозможное, после его отчаянного поступка (который я, как бы он ни возражал, всё-таки считал героическим) - снова плен? Нет. Боги не допустят...
Я посмотрел в сторону берега, который сейчас, в тумане, казался сырым, холодным и неуютным (меня опять начало знобить), потом перевел взгляд вверх, на небо. Глядя на небо, с Покровителем говорить было, пожалуй, легче. Хоть он и не крылатый, мой Покровитель...
- Прошу тебя, - шептал я неслышно, - сохрани нас... Раз уж позволил нам опять встретиться, раз я жив и мой друг спас меня... Сохрани хотя бы его одного! Он этого заслуживает. А я обещаю... больше не быть таким неосторожным... и подвергать Гирьку опасности... насколько смогу. Пожалуйста!
-
-
12.09.2015 в 03:34Сугроб-Онгалег