Гиррэ эйл-Тэррга. 1.

[Ллойд]

Когда он был совсем маленьким, он ужасно боялся ворон. Мама говорила, это потому, что одна ворона напугала его однажды. Он такого не помнил, просто почему-то боялся. Потом перестал, даже не заметив этого. Пришел другой страх – разбить любимый аквариум. Впрочем, он продержался не очень долго, и вскоре Гиррэ привык к совершенно потрясающему ощущению – отсутствию страха. Ему просто нечего было бояться! Это было потрясающе приятное ощущение!
Потом он познакомился с Аарне и вообще стал счастливейшим из эйлов. У него был друг, у него были рыбки, у него были краски с карандашами – чего еще желать, действительно?!
Он забыл о страхе. Навсегда – так он думал. Он ошибался.
Страх вернулся неожиданно – в тот день, когда он обидел Арни. Дурацкие слова! Болтливый язык! Когда же он научится думать, прежде чем говорить вслух?! Он даже не заметил, что в тот момент начал бояться снова. Бояться потерять друга…
А потом… потом события полетели невыносимо быстро. Гир просто не успевал не то что правильно среагировать, но даже и осознать их вовремя… Вот он очнулся с какой-то вонючей мешковиной на раскалывающейся от боли голове… вот его вытянули палкой по спине, чтобы замолчал… А вот он с легкостью выдает своего друга! Просто так. Ведь его никто еще не пытал и даже не угрожал, он просто… сказал, и все. Им был нужен Хеверро, и Гир сказал, кто из них Хеверро… Сдал, как выразился этот… головорез. Предал.
Стыд и ярость заглушили голос рассудка, и он забыл о связанных руках… забыл, что он тут не один… что ситуация непонятная, и надо бы разобраться. Кинулся на мерзавца, как будто мог что-то сделать. Это он-то… последний в семье, кого можно было бы назвать бойцом.
Итог был закономерным. Он проиграл свою первую в жизни схватку, даже толком не начав ее. И чуть было не проиграл и жизнь. Его спасла небывалая удача и вода. Удача заключалась в том, что он упал в воду, а вода просто доделала остальное. Спрятала его. Дала небольшую передышку. Он понимал, зачем. Он виноват перед другом и должен выжить, чтобы помочь. Все просто.
Он помнил, как, оглушен болью и отчаяньем, опустился на дно… как начал задыхаться и пускать пузыри… Потом неожиданно включились вбитые (как оказалось) навыки – он перешел на подводное дыхание, как его несколько лет подряд учил наставник. Тогда казалось, что напрасно учил. Гир был на редкость непрошибаемым учеником, когда дело касалось магии или боевых умений. Ан нет, не зря, как выяснилось, его гоняли.
Ему достало сообразительности не дергаться под водой и не привлекать внимания. Медленно-медленно он скользнул вдоль берега, пользуясь зарослями вербы и дикого галяльника. Спрятался в корнях, вынырнул, еле отдышался… и потерял сознание. Кровь текла, не останавливаясь и привлекая к себе много желающих полакомиться свежим эйлом. Во всяком случае, очнувшись, Гир, можно сказать, почувствовал, как все сомы в округе уже навострили плавники в его сторону. Впервые в жизни рыбы не вызывали в нем неудержимого умиления. То есть, конечно, он заслужил, чтобы его съели сомы, но не так быстро. Сначала надо выручить Арни.

Comments

[Ллойд]

Первое, что он сделал, придя в себя – это растерялся. Потом, когда понял, что разбойники ушли и увели с собой Арни, – расплакался. Это герои древних легенд и саг сразу понимают, что надо делать, и даже делают… А он – не герой совсем, это точно.
- Разве что отрицательный, - чуть слышно всхлипнул Гир, пытаясь исследовать берег и найти следы, по которым можно найти друга. – Бывают же отрицательные герои – дураки. Вот я – такой и есть.
Следы вели вдоль берега. Гир решил пойти по ним, но быстро выяснил, что слабость не даст ему пройти и получаса. Содрав с себя рубаху, он попытался кое-как обвязать себе бок. Долго не получалось, он плакал, ругался и пытался снова и снова. В конце концов, добившись, чтобы проклятая тряпка хотя бы не слезала, он плюнул и прыгнул в реку. Раз они пошли вдоль берега, то вплавь он догонит их быстрее и легче. Конечно, так немножко больнее, но они идут вниз по течению, так что вода сделает половину дела, просто потащив его следом за отрядом.
Больше всего рыжий выдреныш боялся, что не найдет их стоянки. Что не отыщет Арни и не сможет ему помочь. В самом деле, что он может сделать, беспомощный, раненый, безоружный? А хоть бы даже и вооруженный… толку ему с того оружия.
- Мазилка ты бестолковый, - шептал он себе сквозь слезы, ложась на спину, чтобы отдохнуть. – Пользы от тебя ни на ломаный сучок… только и смог, что в речку свалиться…
Стоянку он, впрочем, нашел. Запросто мог и мимо проплыть – сознание туманилось, и Гир не поручился бы за то, что все время в нем находился. Но крик боли и бессильного гнева выдернул его в реальность легко и быстро.
- Арни! – охнул он беззвучно и чуть было не утонул, на мгновение забыв, как надо плавать.

[Ллойд]

Он не смог найти места, откуда бы было видно, что происходит, без риска быть обнаруженным. Но слышно ему было хорошо. Его друга избивали – жестоко и яростно. Просто так, ни за что – он был уверен, что просто так и ни за что! Арни ничем не заслужил такого обращения!
Гир плакал от ужаса и невыносимого стыда. Его лучший друг страдает от боли, а он… отсиживается в кустах! И ничего, ничего не делает! Не может он ничего сделать! В какой-то момент ему даже показалось, что будет честно, если он просто выйдет к ним и… ну, пусть делают, что хотят. Пусть убьют. Только бы не сидеть вот так, маясь от собственного бессилия и невозможности помочь. Сделать глупость, однако же, не удалось. Вновь открывшаяся и засочившаяся кровью рана быстро расставила все по своим местам, опрокинув его в муть обморока. Это повторялось несколько раз за ночь, и Гирька так и не рискнул выйти из укрытия, даже когда разбойники уснули. Слишком у него движения неуверенные, чтобы попытаться вытащить Арни, минуя часовых. Услышат. И поймают. И неизвестно, что потом сделают за эту попытку. Положим, он-то заслужил, но, во-первых, Арни тоже достанется наверняка, а во-вторых, заслужено мучение или нет, а все равно от страха все сводит внутри и ноги ватными становятся.
Утром он подождал, пока все уплывут на лодках (в темноте и душевных метаниях он этих лодок, спрятанных в сухостое, не заметил и теперь кусал губы от досады и злости на самого себя), и выбрался на стоянку. Ничего полезного не нашел, хотя и надеялся очень, что кто-нибудь что-нибудь да забудет. Не нож, так хоть тряпку какую… а лучше бы, конечно, нож.
«А еще лучше – пленника, да», - вздохнул рыжий, подбирая огрызок яблока и мрачно его дожевывая. Мог ли он подумать еще несколько дней назад, что будет рыться в отбросах каких-то человеческих мразей и питаться их объедками? Не мог. И не думал, конечно же. Просто… надо же ему что-то есть. Иначе он умрет раньше, чем представится шанс спасти Арни.
И снова река. Преследуя разбойников, Гир поймал пару ошалевших от такой наглости карасей и съел их прямо так, на ходу. Точнее, на плаву. Потому что не было у него времени, чтобы остановиться и приготовить свою добычу хоть как-нибудь. Да даже просто избавиться толком от чешуи и потрохов – и то некогда было! Разбойничьи суденышки шли ходко, и поспевать за ними, даже для юноши из клана Выдры, было не так уж просто. Впрочем, это недоразумение быстро забылось. Ну съел и съел, подумаешь, эка невидаль… Настоящие выдры, поди, такими вопросами и не заморачиваются.
К вечеру он настолько выбился из сил, что еле дождался, когда разбойники устроятся на ночлег, и мгновенно уснул на противоположном берегу, чтобы никто на него не наткнулся.

[Ллойд]

К сожалению, какому-то окуню этой ночью явно не спалось. Ну или не окуню, Гир спросонья не разобрал, кто там ему в ногу тыкался. И, наверное, все-таки не к сожалению, а к счастью. Потому что иначе он бы так и проспал свой шанс на вызволение друга.
Потянувшись почесать отмеченную окунем лодыжку, он чуть не распорол себе руку об острый край раковины. И ужасно обрадовался, потому что почти сразу же сообразил, что это не просто раковина.
«Оружие! Точнее, орудие… Убить я такой никого не убью, конечно же. Но веревки перерезать смогу! Должно получиться!»
Воодушевленный находкой, он поплыл к лагерю, в котором царила какая-то нездоровая активность. Гир затаил дыхание, испуганно прислушиваясь, но ничего не разобрал. Высунул голову в переплетении ветвей, надеясь, что листва скроет его, а блеск глаз не выдаст… Попытался вглядеться в мельтешение теней… экая у них тут суматоха-то.
Но все равно почти ничего не понял, кроме того, что за Арни и еще кем-то кто-то не уследил, что он после этого очень плохой человек (Гир слышал много ругательств и сразу понял, что разбойники очень недовольны и злы), и что тот другой кто-то, за кем не уследили, должен быть счастлив, что ему в жопу весло не воткнули, а всего лишь по уху дали, и чтобы он даже не смел подходить к пленнику слишком близко, а не то весел много, и жопу надо поберечь…
Рыжий невольно представил себе весло в столь нужной части тела и сочувственно вздохнул. Хоть и разбойник, а ведь больно же, должно быть…
Впрочем, главным было не это. Главным было то, что какой-то высокий мужик принес Арни прямо к реке и осторожно (даже, пожалуй, бережно, за что рыжий почувствовал к незнакомцу горькую благодарность) уложил пленника в одну из лодок. Привязал длинной бечевой к стоящей на берегу ольхе и сел неподалеку.
Ну, это ничего. Это не так важно. Вот как снова перейти к подводному дыханию – это да, важно! Потому что резать бечеву ракушкой на глазах у разбойника Гир не станет, конечно же – на это даже у него разумения хватает. Его единственный шанс – в незаметности. В воде. Под водой.

[Ллойд]

Раз за разом Рыжий пытался начать дышать. Раз за разом все заканчивалось как обычно – ничем. В конце концов, он просто погрузился в воду и усилием воли запретил себе вылезать. Сделал вдох, когда легкие уже загорелись огнем и грозили разорваться – в нос, в рот хлынула вода, заполняя все внутри запахом тины… Тело уже готово было вылететь на поверхность – лишь бы глотнуть воздуха. Но не понадобилось, к счастью. Заработало подводное дыхание, причем отлично заработало! Даже когда он все-таки осторожно выглянул из воды, оно никуда не делось – осталось с ним, несмотря на то, что сейчас он дышал как обычно. Приметил нужную бечеву, поудобнее ухватил свою ракушку и беззвучно скользнул по дну к заветной лодке.
Разрезание веревки оказалось делом долгим, муторным и крайне раздражающим. То ракушка выскользнет из занемевших пальцев, то рак какой-то подползет и начнет исследовать эйлскую пятку на предмет съедобности, то зачем-то подойдет поближе караульщик. Но бечева все-таки поддалась, и разлохмаченные и перепиленные концы беззвучно разошлись в воде.
«А теперь самое тяжелое…»
Лодка. Ее надо сдвинуть Очень медленно. Очень тихо. Очень незаметно. Сдвинуть ее против течения и так же медленно, тихо и незаметно оттолкать в безопасное место. Которое он, между прочим, еще не нашел…
Рыжий растерялся.
Бросить лодку с Арни и поискать укрытие для них обоих? Или наобум потащить?
Он даже зажмурился от мучительной дилеммы… и вспомнил. Вспомнил нужное заклинание! Оно вообще было нужно не для этого. С его помощью искали потерявшиеся лодки! Но однажды Твисса эйл-Тэррга, лучшая магичка клана и при этом девчонка ненамного старше его самого, показала ему, как из этого безобидного заклинания сделать поиск пещерок и гротов! Конечно, они должны быть поблизости, чтобы их найти, но… если они есть, он их найдет.
Стая крошечных серебристых рыбок поплыла от него куда-то к противоположному берегу… медленно-медленно… Именно так, как нужно!
Гир с трудом толкал тяжелую и неповоротливую посудину следом за рыбками-указателями. Уже почти приноровился, когда лодка вдруг опасно накренилась и закачалась, плюхая бортами по воде. Арни! Арни там лежит и, наверное, не понимает, что происходит… Жаль, не поболтать сейчас никак – услышат ведь…
И рыжий тихо-тихо попросил:
- Пожалуйста, Арни, не раскачивай лодку… мне же тяжело…

[Ллойд]

Друг услышал. Разволновался, конечно, но в итоге все-таки успокоился и затих. Стало чуть полегче. Только усиливающаяся слабость начала давать о себе знать, и боль в боку неустанно напоминала, что тело не в порядке. Наверное, опять кровь идет.
Ну да ладно… Хотя странно, на самом деле – вроде же не такая уж там рана ужасная и смертельная… Наверное, он просто слишком часто ее бередит. А может, так и должно быть – может, такие раны всегда и у всех так себя ведут. Ладно, потом…
Он с трудом затолкал суденышко в найденное укрытие.
И понял вдруг, что ему страшно и стыдно посмотреть в глаза другу. Арни радовался и не верил, и все спрашивал что-то… А рыжий в глубине души был до отвращения рад, что у друга связаны за спиной руки, и веревки пришлось перегрызать (ракушку-то он потерял к этому моменту), и все это позволяет ему не встречаться взглядом с другом. К тому же… если смотреть на Арни, то видно следы… все, что делали эти гады с его другом – видно. Ярко, доходчиво…
Сам Гирька говорил какие-то глупости… и спрашивал тоже глупости… «Тебя били?!»
Ну не идиот ли… а то он сам не знает будто, что били, и еще как… Ведь слышал же прошлой ночью!
Арни все пытался схватить его за руки – никак не мог поверить, что рыжий жив. Гирька и сам сейчас не очень верил в происходящее. Может, он просто сошел с ума, и все это ему чудится?
Шум на другом берегу заставил рыжего вздрогнуть и съежиться от ужаса. Однако ему вдруг пришла в голову идея, которую он не замедлил озвучить. Тем более он перед Арни виноват со всех сторон, так было бы справедливее – отвести преследователей от друга, запутать их… отвлечь… Но не тут-то было! Арни так вцепился в его руку… а потом еще и прижал к себе… Стало понятно, что он просто не отпустит рыжего никуда, даже если бы в этом было его спасение.
Гирька не выдержал и разрыдался – снова, да… Кажется, за последние пару дней он превратился в настоящего плаксу.
Арни обнимал его, прижимал к себе, успокаивая, даже одеялом укрыл… и говорил, говорил… А Гир слушал. Про то, как Арни его оплакивал, как разбойники рассыпали краски, как он, Арни, виноват перед рыжим… Что?!
Все же наоборот! Это он, Гиррэ, виноват! Он!
Их искали и чуть было не нашли. Потом, когда лодка с разбойниками уплыла подальше, Арни взялся лечить рыжего… А Гир никак не мог убедить его заняться собой. Сам он лечить, увы, совсем не умел.
Потом они долго пытались доказать друг дружке свою вину, но не очень преуспели. Во всяком случае, Гирька чуть не скатился в позорную истерику, запинаясь, выдавил всю неприглядную правду о себе и своем предательстве – потому что Арни, казалось, вообще не понимал, о чем речь. А в ответ получил жаркие – и такие желанные! – уверения, что никакого предательства не было!
Это настолько обессилело его, что, когда Арни неохотно согласился чуть-чуть задержаться и подежурить, рыжий уснул моментально.

[Ллойд]

Во сне рыжий казался сам себе раком. Он все время пятился назад, даже когда надо было идти вперед… даже когда назад нельзя, хоть и кажется, что это спасение… Клешней у него не было, один хвост – длинный, сегментированный… И так тошно было от этого бытия… от этой извечной неправильности его действий, что гарпуну охотника он обрадовался, как радуются избавлению… И это тоже было неправильно. И гарпун, и его радость… Вот мучение-то!
А потом в сон его ворвалось чье-то низкое угрожающее рычание, и он проснулся, содрогаясь от сладкого ужаса и испуганного восторга. Он знал, что это был Арни. То есть… рычал, конечно, не Арни – он всего лишь произнес заклинание… Но рык Снежного Барса слышался в прозвучавших словах столь явственно, что и восторг и ужас были вполне объяснимы и уместны.
Друг смотрел на рыжего с болью и тревогой. Гир подумал, что взгляды их сейчас очень похожи. Ведь он смотрит на товарища точно так же.
Еда… у них совсем нет еды… найденные в лодке орехи не в счет, разве ж это еда… А ведь она ой как нужна! Даже если сейчас быстро-быстро уходить, то… надо запастись. Неизвестно, попадется ли им что-нибудь в лесу. В реке, во всяком случае, добыча точно есть.
Гирька решительно вызвался обеспечить их обоих пропитанием. Река встретила его не слишком дружелюбно, но и без враждебности. Ехидно подсунула под руку здоровенного судака. Конечно же, раненый и измученный эйл не поймал шуструю рыбину! Судаков он и в хорошей форме не очень-то… Добравшись до соседней заводи, Гир чуть было не запутался в клубке скользких водорослей. Еле выдрался, еще и рак цапнул за палец… не то чтобы прямо откромсал, но все равно больно. Рак… Рак! Еда!
Рыжий обрадовано улыбнулся и полез за обидчиком. Поймал! И еще двух его родственников! Одного, правда, упустил, но все равно – почему-то поднялось настроение.

[Ллойд]

А уж когда в его руке затрепыхался отличный голавль, он даже слегка загордился собой – уж очень удачно все вышло!
Вручив другу свои трофеи, Гир занялся стиркой. По крайней мере, у них будет на одну тряпку больше. Это позволит ему отдать свою рубаху Арни, при этом не показывать свою рану. Он не понимал, почему так не хочет, чтобы друг видел ее. Более того, даже ни разу не задумался об этом. Просто вот нельзя, и все. Даже явственная обида Арни на него ничего не изменила, разве только горечи добавила. Кое-как приладив постиранную тряпицу к ране и запихав за нее побольше целебных листьев, он бодро сообщил о своей готовности отправиться в путь.
Дорога слегка успокоила его. Арни не рвался разговаривать, и это обстоятельство в общем-то было на руку – можно было беречь дыхание, не отвлекаясь на речь.
Правда, сам рыжий все-таки попытался затеять беседу. И почти сразу об этом пожалел – просто потому что осознал в полной мере собственную никчемность. Ничего не умеющий. Не знающий. Дурак дураком со всех сторон.
«Разве вот рыбу могу ловить… да кому это нужно-то, кроме меня самого?»
Правда, Арни пришла в голову потрясающая совершенно мысль. Не то чтобы она давала надежду, но… может, и впрямь он не совсем уж обуза? Может, пригодятся кому-нибудь его нехитрые умения?
Арни… Ну почему, почему ты такой добрый?! Почему не видишь предательства своего спутника?! Может быть… может, если ты бы… ну… ударил хотя бы, стало бы легче?
А ты вместо этого подбадриваешь. Ищешь слова утешения – и, как это ни удивительно, находишь ведь! Ну как так?!
Гирька шел вперед, видя перед собой спину своего друга, и страдал. Потому что виноват… потому что не может помочь… И еще потому что перед глазами пляшет какая-то мошкара, а по боку снова течет теплое и липкое…
Гир остановился, стер с кожи снова начавшую подтекать кровь… Голова кружилась все сильнее, и он привалился плечом к дереву.
«Наверное, это потому что я – предатель. Вон, в легендах предатели долго не живут. Только если совсем уж злодеи закоренелые, а я все ж таки наверное не такой… надеюсь… Получается, я скоро умру? От потери крови?»
Мысль не вызывала отторжения и вообще показалась ему чуть ли не хорошей новостью. Арни, ушедший далеко вперед (видать, задумался о чем-то), замедлил шаг и оглянулся.
Рыжий жалко улыбнулся ему издали и понял, что уже не может стоять на ногах. Сполз по стволу наземь, скорчился на корнях…
Арни спешил к нему, а Рыжий думал, что, может, без него Арни дойдет до селения быстрее. Задерживать-то некому станет… А еще… еще было ужасно жалко, что не повидал он Великого Лаута. И городов никаких, кроме Фирдза, не увидел. Ну ладно, пусть вон Арни за него посмотрит.

[Ллойд]

Ему было уже все равно, увидит Арни его рану или нет… Только почему-то стало страшно – он вдруг понял, что Арни вот-вот останется совершенно один… даже без такого бестолкового, но все ж таки спутника… А Арни еще и горюет о нем… плачет… нашел тоже, о ком!
Убеждает все, что Гирька не виноват. Ни в чем. Так хочется верить! Это же какое искушение – поверить! Перестать оглядываться на свой проступок… но разве так можно? Это же совсем без совести надо быть, чтобы забыть такое…
Рыжий чуть не заскулил – от боли, от неправильности происходящего, от отчаянной надежды выжить…
Арни перевязал его, чуть ли не ругаясь… Хотя нет, он не ругался. Он просто все время говорил, что он не сердится, что рыжий его спас… Братом назвал… Братом… Его, рыжего, назвал так… предателя… друга, который его подвел… Подвел ведь?
Надо же… братом! И не виноват!
Арни так говорит – жарко, истово, убежденно – что рыжий все-таки начинает верить. До такой степени, что снова возвращается желание избавления от боли. А еще… Еще вдруг откуда-то всплыло страстное желание взяться за карандаш. И главное – натура уже определилась! Гирька понял, что обязательно должен выжить. Просто чтобы нарисовать Арни!

[Ллойд]

А потом вдруг боль затихла, а там и вовсе прошла. Не надо быть самым умным эйлом, чтобы догадаться, что этим он обязан Арни. Это его друг вспомнил и применил болеутоляющее заклятье! Гирька восторженно воззрился на товарища, стесняясь сказать ему, как он горд, что Арни называет его своим другом и даже братом.
Впрочем, восторг быстро сменился страхом. Арни явно стало хуже – не то раны так себя вели, не то магия дала о себе знать. А самое ужасное, что помочь нечем совершенно.
Почему-то вдруг вспомнился Фирдз. Как они радовались поездке! Как предвкушали новые впечатления! Как он выбирал краски и кисточки… мечтал, дурачина, рисовать… Как купили бинтов и еще каких-то настоек и мазей – чтобы кому-нибудь помочь. Ведь с ними самими не могло случиться ничего плохого! Не могло. Не должно было. Но – случилось… Такое случилось, что они успели оплакать друг дружку и…
Нет. Это Арни оплакивал друга – «плакал, как девчонка», он сказал. А рыжий его не оплакивал. Рыжий с самого начала оплакивал исключительно самого себя, что да, то да…
Дышать становилось тяжело. И пить хотелось сильно… Кровопотеря, да… Рыжий знал, что это плохо. Он не представлял себе, сколько крови потерял, но подозревал, что многовато. Надо пить. Надо отдохнуть. Надо лекаря… Потому что Арни нельзя его лечить – ему же плохо от этого!
Пришлось идти. Точнее, сначала хотя бы просто сесть, что уже сложно. Голова закружилась, пришлось пережидать, пока предметы встанут на свои места… Гир отряхнулся от листьев и земли, тоскливо взглянул на кровавые потеки на теле друга. Тоже почему-то не закрываются… странно…
Может, это свойства эйлов? Или…
В голове мелькнуло что-то… какая-то мысль. Или воспоминание… Рыжий попытался ухватить его за хвост, но не преуспел. Отвлекся на рыбу и раков – их ведь надо было как-то нести… Арни помог ему повесить добычу на ошметок найденной в лодке веревки. Но нести ему Гирька не дал, сам потащил потом, терпеливо снося непрестанное шлепанье голавлевого хвоста по ноге.
Где-то впереди была вода. Раньше рыжий бы запросто вывел друга у нужному месту, еще бы и берег поудобнее выбрал загодя. А сейчас… сейчас он ни в чем не был уверен. В себе – меньше всего. Действительно ли слышит он впереди воду или это играет с ним злую шутку его налитая чугуном голова? А даже если и слышит… туда ли он идет, куда надо? Или они крутятся на одном месте, и просто кажется им, что идут вперед?
Гир медленно мотнул головой, словно пытаясь прогнать сомнения, облепившие его кусачими мухами… Улыбнулся Арни – он все время улыбался, на всякий случай… Пальцы словно окунулись в чаши, полные мелких-премелких ледяных иголочек… и все эти иголочки очутились вдруг под кожей… Вокруг потемнело и плавно тронулось с места… деревья, небо, Арни…
- Арни… подожди, - Гир вынужден был остановиться и позвать друга. – Подожди меня… что-то… Как-то кружится все… Я… сейчас…
В следующее мгновение ноги его подкосились, и последнее, что он подумал, это что кровь сейчас не идет. После чего темнота и безмыслие обрушились на него волной и погребли под собой.

[Ллойд]

На самом деле, сознание он потерял не надолго. Просто это состояние довольно быстро перешло в тихий полубред.
Ему чудилось, что он качается в странной лодке, мягкой и упругой, как шляпка гриба. И такой же червивой. Грибные черви ползали вокруг него и по нему, трогали гладкими своими телами его щеки и пальцы. Он все старался не двигаться, чтобы не раздавить своих соседей, и почему-то знал, что они ценят его усилия. Ценят, ценят – вон, как осторожно ползают. Может, он и сам немножко того… червяк? Мысль показалась забавной…
Правда, один какой-то явно не из их компании. Хамит, ведет себя агрессивно… Впился в бок, стервец! Кусачий червяк! Рыжий охнул, смахнул надоеду… и вывалился из грибо-лодки. На мгновение пришел в себя, увидев удаляющуюся спину Арни, после чего попросту уснул.
Очнулся Гир от того, что попросту замерз. Никогда раньше ему не было так холодно! Даже зимой! Даже когда он сдуру полез спасать вмерзшую в лед рыбину и угодил в полынью! Тальге тогда его вытащила и заставила бегать вокруг костра, но он не помнил, чтобы ему было так холодно… Скорее, просто страшновато, но все равно весело – ведь рыбу-то он спас!
Сейчас же рыжий коченел от немыслимого холода, скрючившись на сырой от близости к воде земле… это он-то, эйл!
«Эйлы не мерзнут! Особенно если лето… не мерзнут же!» - чуть ли не в панике подумал он. Потом вспомнил все, что с ним приключилось, и понял, почему так…
«Я потерял слишком много крови. Вот и мерзну поэтому. Я просто не могу согреться – телу не хватает сил…»
Прислушавшись к себе и огорченно отметив, что боль и слабость никуда не делись, рыжий открыл глаза и огляделся. Кустарник, трава – густая, сочная… осока такая же… тростник… Арни… Арни!
Друг лежал на берегу, бледный и пугающе неподвижный.
- Арни! – почему-то прошептал Гир и пополз к нему, с ужасом думая, что случилось самое страшное.

[Ллойд]

Дотронулся до шеи, нащупывая жилку… со страхом вгляделся в лицо…
Слабое биение уловил с трудом, но все-таки… да, есть! Облегчение накатило жаркой волной, высекло слезы из глаз.
- Арни… живой! – всхлипнул он и попытался оттащить друга от воды. Вроде даже получилось, но тут до него дошло, что он тащит Арни по земле – спиной вниз!
«Я же ему больно делаю!»
Он растерянно остановился, машинально подобрал валявшийся рядом глиняный ковшик… Ковшик?!
«Пить! Пить, да…»
Рыжий торопливо зачерпнул воду в ручье, глотал холодную, ломящую зубы воду и никак не мог напиться. Потом вернулся к Арни и попытался напоить тоже – ведь тому надо пить едва ли не больше, чем ему самому.
- Пей же… Ну! Глотай, Арни! Пожалуйста… - плача, уговаривал он друга.
Вроде получилось. Не сказать, что отлично, но несколько глотков воды Арни все-таки сделал и даже не захлебнулся.
Гирька устало отложил ковш и еще раз огляделся. Ручей… полянка… Ветла вон ветки в ручье полощет… Это что же, Арни его сюда дотащил? Выходит, так…
Рыжий почувствовал, как от стыда сжимается что-то внутри – до боли, до тошноты… Его друг, раненый, избитый, замученный – тащил его сюда… Покровитель, ну почему так?!
Арни едва слышно застонал… и прошептал что-то… кажется, он звал его… Гир встрепенулся и, глотая слезы, наклонился к товарищу.
- Я здесь. Арни, я здесь! Я с тобой! Как мне тебе помочь, Арни?!
Тот, впрочем, не отозвался, только еще раз простонал: «Гирька… брат…»
- Арни! Я тут! Что же делать-то… я ничего не умею… не умею лечить, Арни! Никак!

[Ллойд]

Негромкий, вкрадчивый какой-то плеск воды за спиной заставил его подпрыгнуть и развернуться к неведомой опасности всем телом. Он схватил первое, что попало ему под руку – щербатый глиняный ковшик – и с отчаянной решимостью заслонил лежавшего на боку Арни от того, кто выходил к ним из воды. То есть… от той. От девушки. Рыжий не сразу сообразил, что это была именно девушка – настолько необычен был ее вид. Гладкая, глянцевая, сероватая кожа, непривычно большие темные глаза, плотно прижатые к голове и от этого почти незаметные маленькие ушки, фигурка гибкая, но плотная… Черная с жемчугом лента в мокрых волосах, и переливчатое платье, облегающее, но плотное и как будто совершенно не стесняющее движений… Платье было вроде до колен, но ног почти не было видно – от подола до самых пяток спускались, переплетаясь друг с другом, перламутрово-зеленые пряди не то водорослей, не то все-таки ткани… Ох, Покровитель, как он вообще сумел все это разглядеть?!
Девушка настороженно замерла, не зная, подойти или уплыть себе подальше от незнакомцев.
- Чистой воды тебе, дщерь речная, - с величайшим трудом выдавил из себя Гирька, от неожиданности перейдя на балладный слог. Он только сейчас понял, кого это река на них вынесла, и чуть не онемел от изумления. Ундина! Настоящая, живая ундина!

[Lyona_L]

И тебе чистой воды, - тихо и как-то воркующе ответила она. нет, не воркование! Журчание воды слышалось в словах... а как - непонятно. Девушка сделала ещё пару шагов поближе и нерешительно остановилась.
- У тебя случилась беда? - наконец произнесла она сочувственно. - Это кто лежит? Ты его нечаянно убил, да?

[Ллойд]

Гирька похолодел. Если даже незнакомка… вот так вот, ничего не зная… это значит, любой так подумает… И если Арни все-таки… если… то ведь и правда же из-за него, получается…
Ужас захлестнул его с головой, и он медленно разжал пальцы, выпуская злосчастную посудину.
- Наверное, ты права, - чуть слышно отозвался он вслух, просто чтобы не молчать. – Он из-за меня так…
Гирька посмотрел на неподвижного друга, потом снова перевел взгляд на ундину. И вдруг его словно по голове ударили! Ундина! Она же… да лучше ундов целителей просто не бывает! И… несговорчивее тоже…
В памяти пронеслось все, что он когда-либо слышал об уднских целителях и об ундах вообще. Замкнуты, необщительны, зачастую излишне высокомерны. Очень любознательны, но интересы их лежат в несколько… специфических областях. Некромантия, управление сознанием, контроль духа… Ох! И рабов они для своих экспериментов берут охотно… У него ведь ничего нет, чем он мог бы купить помощь этих созданий… Ничего. Кроме самого себя. Так, может быть?..
Гирька сделал шаг к девушке. Она отшатнулась – наверное, у него был странное выражение лица… Тогда он остановился – а то еще перепугается и убежит – и неловко опустился на колени.
- Меня зовут Гиррэ эйл-Тэррга, я – эйл из клана Выдры, - негромко, но отчетливо произнес он. – У вас же… у детей Воды целители – не редкость. Рабом назовусь, что захотите, сможете со мной сделать – только помогите! Спасите жизнь моему другу! Он же еще жив, ему можно помочь, я верю! Просто… я совсем не умею лечить…

[Ллойд]

- У нашей семьи никогда не было рабов! – гордо и даже, кажется, оскорбленно отозвалась ундина. – Потому что это... недостойно! И я помогу твоему другу, если ты... встанешь с колен. Объясни, что с ним такое?
Гирька торопливо вскочил и с надеждой уставился на нее.
- Ты правда поможешь? Его так избили! Я не понимаю в этом ничего, просто знаю, что били сильно… А ведь может, что и внутри что-то повредили… И он горячий такой… Ты сможешь? Прости, если я тебя оскорбил. Я не хотел. Просто… мне нечем тебя отблагодарить… у меня ничего нет… только я сам. Себя я могу предложить, правда ведь? Хотя бы как раба… Поэтому я так и сказал. Я правда не хотел тебя обижать.

[Ллойд]

- У него может заболеть кровь, - девушка склонилась над Арни, явно не обращая внимания на неуклюжие оправдания выдреныша. – Раны грязные, и сам он, кажется, более горячий, чем обычно? Скажи, а те, кто это сделал... они не вернутся?
- Надеюсь, они нас не найдут, - рыжий опустился на траву рядом с ней, старательно поворачиваясь к девушке целым боком. А то еще отвлечется на него, она добрая, кажется… а Арни нужна помощь! Ему, правда, тоже, но… это же не он тащил друга по лесу, так ведь?
«Так… Жаль, крови много потерял… наверно, я слишком жалко сейчас выгляжу, чтобы на меня польстились унды. Ну или конкретная ундина. Но, может быть, она не солгала и поможет просто так? Или ей и ее семье и правда не нужны рабы… Наверное, не все унды занимаются таким… исследованиями всякими…»
- Они искали нас на большой реке. На лодках. Но мы спрятались, и они ушли вниз по течению. А мы пошли через лес… вроде где-то южнее было какое-то селение. Но… здешних мест мы не знаем. К ручью вот вышли…

[Ллойд]

- Значит, здесь они не появятся, - задумчиво сказала ундина. – Я помогу. Я постараюсь... ты не волнуйся. Здесь нету больше белокожих, я очень удивилась, увидев тебя... Только вот... Ты сказал, как тебя зовут... А я не услышала... Ты так громко... думал! Меня зовут Тиррлейли.
«Тирлирр… лерли… Ой! Как же выговорить?! Интересно, а мое имя ей таким же кажется, как мне – ее?»
- Мое имя – Гиррэ, - смущенно выдавил он. – Но если неудобно, то можно Гир или просто Рыжий… Но я боюсь, что не смогу должным образом произнести твое имя. Мой язык не столь проворен… Ты разрешишь мне называть тебя Терли? Ну или… как-нибудь попроще?
«Я – болван. То есть она точно решит, что я – болван. А еще я – придурок, каких свет не видывал! Отвлекаю целителя вопросом об именах, вместо того, чтобы помочь… Хотя… а чем я могу ей помочь?»
- Терли... можно, - ответила Тиррлейли. – А ты – Гирли. Да?
Он кивнул, и она продолжила:
- Мне нужна вода. Чистая вода... и много, несколько раз...
От нее исходило ощущение покоя и уверенности, а Гирька чуть не расплакался от досады. Чистая вода! Где ему взять ей эту чистую воду?!
Он растерянно взглянул на ковшик, ставший уже родным (ну да, он ведь совсем недавно собирался отбиваться им от ундины, как мечом и щитом одновременно). Если набрать воды в ручье и прокипятить на костре, вода станет чище, несомненно. Во всяком случае, именно об этом не так давно стали настойчиво говорить лекари. Прекрасное решение, что и говорить! Жаль, у него нет огня, чтобы его реализовать…
Хотя…
Рыжий украдкой взглянул на девушку («Какая же она все-таки красивая!») и, зачерпнув воды прямо у берега, тихонько прошептал Просьбу. Он так чистил свои аквариумы, за что получал периодически подзатыльники от матери, сопровождавшиеся обвинениями в лени. Справедливыми, надо признать – ему действительно не хотелось мыть аквариумы вручную. А Просить часто тоже было нельзя, Вода – стихия раздражительная, ее слишком часто просьбами лучше не беспокоить. Но… он ведь Просил уже давно! Может, сейчас на него не рассердятся и пойдут навстречу? Покровитель, помоги!
Короткое дуновение от ковшика с отвратительным, хоть и слабым запахом дало ему понять, что все получилось. В ковше – чистейшая вода, даже кипячением такой не получишь!
- Вот, - тихо сказал он, протягивая верную посудину Терли.

[Ллойд]

- Как здорово у тебя получилось, - одобрительно сказала девушка, и Гирька, сам не ожидавший такой своей реакции, расцвел от похвалы. – Теперь нужно начать с самого серьезного повреждения... Давай перевернем твоего друга? Я посмотрю...
- Конечно!
Он торопливо склонился над Арни, приподнимая его за плечи, чтобы повернуть и положить поудобнее. Боль с готовностью вгрызлась вбок, и Гирька чуть не вскрикнул. Но удержался – вот чудеса-то! Только стиснул челюсти так, что аж зубы заныли.
- Вот так правильно? – задыхаясь, спросил он ундину.

[Ллойд]

- Правильно, - Терли зачем-то прикоснулась к нему и тут же возмущенно воскликнула, - кто всё это сделал? За что? Ты же тоже ранен, и молчишь!
- Это чтобы тебя не отвлекать, - зачем-то произнес он, опуская глаза. – Арни… Арни важнее, понимаешь? Помоги ему, пожалуйста. Я-то ладно… мне только отдохнуть немножко…
 

[Ллойд]

- Тебе не только отдохнуть – тебя лечить надо! Но ты не волнуйся. Я займусь твоим другом. Он поправится, - мягко ответила Терли. – Ведь ты привязан к нему, да? Ты же всё сделаешь как надо? Значит, он выздоровеет... Он хороший, да? Давай сюда ковшик...
Он протянул ей посудину, устало кивая:
- Он хороший. Он за меня разбойника убил, представляешь? Потому что думал, что меня убили… Отомстил им… - Гир вспомнил, что говорил Арни тогда, под деревом, и добавил чуть ли не гордо, - их главному шею свернул, без оружия! А они за это его избили вот так… Не представляю, как он выдержал все это… Один совсем, и враги кругом… Хотя не удивительно – это же Арни! Арни все может! Он мне даже…
Тут рыжий осекся – ведь чуть было не сказал, как Арни его от боли избавил! И как он листья целебные нашел… Ведь она тогда снова отвлечется на него, на его рану…